Компаньонка - Страница 34

После отъезда Дэвида она немного послонялась по дому, потом подошла к двери Клариссы — и та немедленно выглянула ей навстречу. Лицо у нее было тоскливое, и Грейс про себя подумала, что что-то с лицом у Клариссы не так, но тут же выругала себя за легкомыслие. У человека же флюс! Конечно — не так!

Кларисса еще плотнее замоталась в шаль и стала похожа на бедуина. Голос ее был приглушен, но звучал довольно мужественно.

— Грейси, милая, вам будет ужасно скучно в одиночестве целый день. Возьмите машину и поезжайте кататься. А хотите — съездите в Лондон?

— Ой, а можно?

— Господи, да разумеется! Заодно зайдете на Харли-стрит, к доктору Голдсмиту, скажете, что у меня опять флюс. Он даст вам настоечку. Поезжайте. Я сейчас скажу Чарльзу.

Вот так и вышло, что через полчаса Грейс Колмен отправилась в Лондон. Сегодня в театре у Клары был выходной, так что она надеялась застать подругу дома и рассказать ей о том, как она счастлива.

12

Клара была дома и Грейс встретила воплем радости.

— Вот она, моя черноволосая принцессочка! Сама Мадонна прислала мне ее в помощь, потому что проклятый корсет, который я готовлю для «Короля Лира», не желает стягиваться на манекене! Раздевайся! И рассказывай!

— Клара, у тебя есть совесть…

— Нет! Перед сдачей заказа у меня совести нет и быть не может. Ну? Как тетка?

И Грейс принялась рассказывать.

Она сама удивилась тому, как много, оказывается, с ней произошло событий за этот месяц. Кларе было интересно все, и потому Грейс не пожалела красок, чтобы описать Мэнор-Стил. Во время этого рассказа Клара Манзани то и дело охала, всплескивала руками, от избытка чувств запускала в Грейс булавки и провозглашала здравицы Мадонне за то, что она надоумила прекрасную мисс Клариссу уговорить племянника пригласить Грейс Колмен к себе в няньки.

Когда рассказ дошел до начала отношений с Дэвидом Стилом, Грейс начала запинаться. Рассказать другому человеку, пусть даже Кларе, о том, что переполняло ее счастьем, радостью и гордостью, оказалось совсем не так легко. Однако девушка справилась со смущением, и вскоре Клара забыла про корсет, а только охала и прижимала руки к необъятной своей груди.

Последовавший затем рассказ о мистере Олсейнтсе Клара выслушала куда менее благосклонно, хмурилась и то и дело качала головой. Под конец Грейс даже разозлилась.

— Нельзя так относиться к людям, подруга! Я чуть было не пошла у вас с Дэвидом на поводу.

— Это как это — у нас с Дэвидом?

— Потому что ты и он — одинаковые. Оба никак не хотите поверить, что у этого человека могут быть и вполне честные намерения. Ты-то считаешь Клариссу не вполне развитой, в твоем мнении есть хотя бы логика, но Дэвид… Дэвид, которому ненавистна всякая мысль о неполноценности его тетки! Дэвид, который все время подчеркивал, что она нормальна! И одновременно он отказывает ей в праве прожить полнокровную, наполненную эмоциями жизнь!

— Ох, Грейси, слушаю тебя и удивляюсь! Ведь только-только узнала, каково это — спать с мужиком…

— Клара!

—…И уже лезешь в крупные специалисты по данному вопросу! А между тем спроси хоть у всех подряд баб на улице: у всех ли вас, милые тетки, в любви все получилось с первого раза? И ответят тебе почти все на это так: были и козлы, были и придурки, были и настоящие сволочи. И всех их, дорогая Грейс Колмен, мы честно любили, честно жалели, честно волокли на своем горбу, а они сидели, ножки свесив, и снисходительно на нас поглядывали.

— Клара, это какой-то предпенсионный бубнеж!

— Это жизнь, деточка! В юности человек кто? Правильно, щенок. Видела, как щенки себя ведут? Ко всем ластятся, играются, хвостом виляют, все человечество обожают. Но проходит время — и из щенков вырастают осторожные и умные создания, которые прекрасно знают: и сапогом по ребрам можно получить, и кипятком. И чем больше на собаке шрамов, тем она мудрее.

— Клара, я тебя не слушаю!

— А напрасно! Я, правда, замужем не была, но пара романов и в моей жизни случались. И вот тех мужиков, которые со мной спали, когда мне было двадцать, я бы сейчас на пушечный выстрел к себе не подпустила. Что же до этого итальяшки…

— Его зовут Марко.

— Что же до этого итальяшки Марко, то я тебе одно скажу: если б он просто жалел ее или, там, книжки с ней читал и по садику гулял — я бы, может, и согласилась, что он просто хороший человек и к ней хорошо относится. Но ежели человек из себя изображает пылко влюбленного, а самое главное, из нее — принцессу в заточении, то тут к гадалке не ходи. Жди пакости.

— Клара, ну ведь ты его даже и не видела никогда!

— Дэвид видел. Он что, дурак, твой Дэвид? Уж наверное он в людях-то понимает побольше, чем ты, раз такого положения добился.

Грейс повалилась на диван и заболтала ногами в воздухе.

— Я устала с тобой спорить. Решаем так: ты приедешь к нам на свадьбу, погостишь, мы с Клариссой познакомим тебя с Марко, а потом ты выскажешь свое мнение. И если он тебе понравится и ты признаешь, что ошибалась, то в наказание ты… то ты поможешь нам убедить Дэвида!

— Шантаж — не наш метод. Но я ничем не рискую, а потому согласна.

— Ой, Клара, а какой я сон сегодня видала! Сказка!

Грейс взахлеб принялась рассказывать свой сегодняшний сон — и, только замолчав, увидела, как странно и страшновато изменилось лицо Клары.

Как мы помним, достойная дочь Италии была суеверна до потери сознания. Рассказ Грейс вызвал у Клары реакцию, отчасти напоминающую реакцию рыночной гадалки на недостаточную сумму, предложенную клиентом. Клара сделалась трагически-отстраненной и забормотала, сосредоточенно глядя Грейс в переносицу: